Людмила Милевская - А я люблю военных…
– Что за глупости? – воскликнула я, поражаясь его наивности. – С какой стати за тебя должен платить абсолютно посторонний человек?
– Он и тебе посторонний, – напомнил Харакири. – А я лишь в долг. Вот Тамара бабки вернет…
– Не смеши! Тамарка никогда ничего никому не возвращает, таков ее жизненный принцип. Ха, надеяться от нее штуку баксов получить?! Это глупости!
– Никакие не глупости, – стоял на своем Харакири. – Вернет, она уже поклялась.
– Ха! Верить клятвам Тамарки?! Не повторяй ошибок Дани!
Харакири вспылил и, смешивая светскую речь с приблатненной, закричал:
– София, в чем дело? Я, душа моя, совсем тебя не понимаю. Сама же в это фуфло втравила меня, а теперь бесцеремонно с хвоста сбрасываешь?
Назревал серьезный конфликт.
– Не ругайтесь, – миролюбиво вклинился в беседу Сергей. – Мне нравится ваша компания. Невеста сегодня коварно бросила меня, передать не могу как тошно, короче, буду рад, если согласитесь провести остаток ночи со мной, и меня не волнуют ваши материальные затруднения.
Видимо никакие материальные затруднения действительно не волновали Сергея, потому что в самом скором времени мы попали в атмосферу пристойности и престижа: чопорность филармонического концерта, галстуки – «цвет в цвет», «венировые» улыбки, обнаженные плечи, пушистые струи боа, изумительное туше шелка, волнующее мерцание панбархата, Ферре, Миссони, Криция, элегантность белого рояля, сладкий дымок трубок…
О самом ужине и говорить не стоит – просто блеск! Роскошь для желудка!
Вскоре я с удивлением обнаружила, что оба кавалера оказывают мне знаки внимания, далеко выходящие за рамки обычной вежливости. То ли сказалось мое уникальное очарование, то ли не солгал шеф-консультант винной коллекции, и вина, поданные к столу, действительно обладали способностью будоражить кровь, но изумрудные глаза Артема смотрели на меня так же влюбленно, как и сапфировые очи Сергея.
К ужасу своему я осознала, что вынуждена выбирать, но как? Оба уж очень собой хороши. Сергей, украшенный едва заметным фингалом, являл воплощение мужественности. Артем, выряженный в дорогой английский костюм (с плеча щедрого Сергея) был образцом элегантности. Бутылочный цвет костюма гармонировал с его изумрудными глазами.
Здесь каждый поймет, как затруднителен был выбор, однако медлить я не могла, потому что и сама была слишком неотразима в новом платье, подаренном Сергеем.
Меня ничуть не смущало, что платье предназначалось предательнице невесте. Не знаю как эта невеста сложена, но я сложена еще лучше: платье словно шито по моим меркам. Без лишней скромности скажу: выглядела я ослепительно, и, в связи с этим, поклонники мои соперничество переживали нервно.
– София, влюблен в вас с первого взгляда, решайтесь, всю жизнь к вашим ногам сложу, – кружа меня в танце, лихорадочно шептал Харакири, с мольбой глядя своими изумрудами.
Не стоит, думаю, пояснять: на тот момент я забыла что такое его жизнь.
– Софья, уже счастлив, что ушла моя невеста, счастлив, что встретил вас, – признавался Сергей, лаская меня своими сапфирами. – Прошу, будьте моей!
Просит он, хозяин «Бентли», толстого кошелька, испанского гарнитура и роскошной квартиры. Он просит! Просит!!!
А что же делаю я?
Кто-то решил, что человечество недостаточно делает глупостей и придумал вино, другой решил, что человечество недостаточно сумасшедшее и придумал… более крепкие спиртные напитки. Иначе чем объяснить тот выбор, который я в конце концов совершила: будете смеяться, но я выбрала Харакири.
Да-да! Харакири! Выбрала, забыв, что у него даже своего костюма нет, не говоря уже о «Бенли» и прочих атрибутах мужественности.
Впрочем, об этом я тут же и вспомнила, но поздно, смертельно обиделся Сергей и с горя пригласил на танец юную особу. Я с горя запила и все дальнейшее помню туманно.
Глава 23
Утро я встретила нетрадиционно – между двумя мужчинами. Слава богу, все мы были одеты, но я, как женщина нравственная, забеспокоилась.
«Мы уже одеты или пока еще?» – озадачилась я, обнаружив нас лежащими на той роскошной кровати из испанского гарнитура, которую выгружали на моих глазах.
Не стоит, думаю, уточнять, что лежала я между Харакири и Сергеем. Оба были в английских костюмах, я – все в том же платье невесты, которое изрядно помялось, но выглядело потрясающе дорого.
«Как же мы здесь оказались?» – напряженно пытаясь хоть что-то вспомнить, мучительно соображала я.
«Мы», естественно, относилось лишь к нам с Харакири, потому что Сергей, судя по его испанскому гарнитуру, был как раз у себя дома.
Мне тут же захотелось тщательней рассмотреть как он выглядит, этот дом. Помнится я была там вчера, но лишь в ванной, где по совету Сергея переодевалась в платье невесты. О ванне могу сказать только одно: бездна вкуса, расположившаяся на двадцати квадратных метрах – сама шагами мерила.
Желание побродить по квартире становилось мучительным, к тому же, одолевали и другие желания, столь естественные для утреннего пробуждения. Я повернула голову налево – Харакири спал, как убитый, повернула голову направо – Сергей ни в чем ему не уступал. Такое положение вещей меня устраивало, чем я и воспользовалась, отправившись на прогулку.
Прогулка меня потрясла. Квартирка была под стать ванной: комнаты – футбольные поля, кухня – собрание чудес техники, столовая – мечта любой домохозяйки.
Не-ет, я не собиралась так запросто изменять своему поганцу мужу, но сразу подумала: «Это судьба!»
Учитывая мои неприятности, связанные с покушением на президента, это была не просто судьба, а судьба счастливая. Пока я ломала голову куда пойти куда податься, чтобы в лапы Владимира Владимировича не угодить, мой ангел хранитель уже обо всем позаботился, да как!
«Да в этой квартирке меня никакой Владимир Владимирович не найдет! – обрадовалась я. – Они же шерстят всех друзей и знакомых и совсем не подозревают о существовании Сергея.»
Гордость переполняла меня. Что это мне вчера Сергей о своей любви говорил? Просил быть его? Вот только не поняла, быть просто его или его женой? Впрочем, какая разница, мне же не Сергей, а его квартирка нужна.
Да-а, гордость переполняла меня. Страшная гордость! Вот она я! Из любых передряг победителем выхожу! Победителем да еще каким! Ха-ха! Сейчас мужика в фуфайке найду и…
– София, мы должны поговорить.
Я оглянулась; в двух шагах от меня стоял Харакири, его заспанные изумруды смотрели озабоченно.
Как невовремя! Хорошее настроение как корова языком слизала.
«Елки-палки, Харакири! Его-то какие черти сюда занесли? Он же сдаст меня Владимиру Владимировичу! Сдаст, пускай и невольно. Боже, как нелепо вышло: он же теперь дорогу к дому Сергея знает! Выпровожу сейчас его, а он, влюбленный, обязательно завтра припрется, и вся ФСБ за ним по пятам.»
Мороз продрал по коже.
«Нет, ну как меня угораздило Харакири в себя влюбить? Хоть бери и оставляй его, теперь, здесь. Учитывая добрый нрав моего Сергея, думаю, это возможно. Но с другой стороны, что это Харакири будет у моего Сережи на шее сидеть? Да и сам захочет ли? Он же, несчастный, затоскует без глупой своей торговли. Хоть бери этого дурака связывай да силой здесь оставляй!»
Пока мысленный ураган сокрушал мою похмельную голову, Харакири переминался с ноги на ногу и робко мямлил:
– София, ты должна дать ответ.
– Должна – дам, – пообещала я, опасливо заглядывая в спальню и с удовлетворением отмечая, что мой Сережа на нашем испанском гарнитуре все еще спит и, скорей всего, видит прекрасные сны.
Что еще можно видеть после продолжительного общения со мной?
Присмотрелась внимательней: мой Сережа не просто спал, а крепко спал здоровым богатырским сном – какой умница!
– Пойдем, на кухне поговорим, – сказала я, увлекая Харакири подальше от спальни.
– София, ты должна дать ответ, – занудливо мямлил он.
– Сказала же – дам, – успокоила его я, следуя традициям Тамарки и ничего не собираясь давать.
Однако, Харакири почему-то сильно рассчитывал на меня и смотрел по-собачьи преданно.
– София, до сих пор поверить в свое счастье не могу, – сказал он, после чего я струхнула.
«Неужели черт-те чего пообещала ему спьяну вчера? Да-а, предвижу осложнения с Сережей, что, учитывая покушение на президента, очень некстати: ведь жить-то мне где-то надо.»
– О каком счастье ты говоришь? – строго поинтересовалась я, готовясь сразу же объяснить, что между нами ничего не было и быть не может.
– О счастье видеть перед собой такого незаурядного человека, – с восхищением воскликнул Харакири. – Такую одаренную и мужественную личность!
«Незаурядного человека? Одаренную личность? Одаренную и мужественную? О ком это он? О Сергее или обо мне? Надеюсь, что обо мне, не о Сергее же. Ха! У того всего и мужества, что в фонтан спикировать! И вообще он не годен ни на что…»
